Ocean Mist

Posted by Мурманский Рыболовный Портал

Радостные минуты наших охот.

Е. Берестовский

Радостные минуты наших охот.

В подарок Лиске

Берегите родственные души

Меж скалистых сопок раскинулась широкая песчаная долина, и полноводный ручей Хохряк змеей прорезает ее посредине, впадая затем в реку Воронья всего в нескольких шагах от Баренцева моря. Обширные пространства песка покрыты плотным темно-зеленым ковром вороничника, а пустынные участки окружены дюнами, местами заросшими волосенцом, можжевельником, ивняком и корявым березовым мелколесьем. Посреди долины двумя изрезанными буграми красочно возвышаются каменисто-песчаные сопочки — Песочная и Заячья. Тут, на площади около десятка квадратных километров, какой-то особенный, живительный для растительности микроклимат, поэтому грибов и ягод бывает обычно видимо-невидимо. Зверя и птицы в этом оазисе на песках жирует, разумеется, тоже немало, а посему мы на пару с ягдтерьером Ежкой тихим осенним утром переправились на «резинке» через губу Ярнышную и, совершив трехчасовой марш-бросок, оказались здесь, чтобы устроить себе традиционный праздник открытия охотничьего сезона. Приходим сюда за этим уже не первый год, поскольку охота на интересующую нас дичь требует хорошего взаимопонимания и партнерства, ну а что может быть приятнее, чем разделить с другом радость совместного успеха.

 

Вокруг — простор бескрайний и красотища. Прибрежная тундра в это время превращается в сплошную красно-желто-вишневую мозаику на темно-зеленом фоне. Конечно, это не далекий жаркий юг, где краски ярче и сочнее, но в здешнем скромном цветном разнообразии тоже есть своя притягательная прелесть. Грибов сей год немерено, однако я их отсюда ни за что не потащу — этого добра сейчас и около дома хватает. Бруснички же надо обязательно подсобрать, поскольку она местами дюже обильная и такая крупная, что каждую упавшую Ягодину подбираешь. Но это все потом, а пока мы с собакой рыщем в мелколесье и по кустам с одной целью — найти тех птиц, чей скрипучий смех так будоражит наши охотничьи души. Иногда для этого приходится прочесывать долину не один час. Вот и сейчас Ежка, задумчиво копаясь в черничнике под низкорослыми березами, в очередной раз вяло повиливает хвостом и смущенно посматривает в мою сторону, показывая, что они здесь в предыдущие дни, конечно, были, но не сегодня. Что ж, дружище, пойдем сходим к нашему первому заветному распадку на Песочной сопочке и там попытаем удачи. Посажу-ка я тебя на поводок, что пристегнут к рюкзаку, а то за годы наших совместных скитаний ты прекрасно изучил тут все злачные места и можешь от избытка охотничьей страсти втихаря сорваться и улизнуть на разведку боем.

Распадок на склоне сопки невелик — всего-то сорок на сорок — и густо зарос березняком с черникой. Захожу в гору с противоположной стороны и занимаю, как обычно, выгодную позицию сбоку у его вершины. Открываю свой любимый тульский бокфлинт со стволами цилиндрической сверловки — прекрасное ружье для охоты накоротке. На сей раз патроны с семеркой на месте. Это я к тому, что был у меня однажды такой несчастный случай, когда впопыхах забыл вложить их в стволы и жутко потом опозорился перед прекрасно сработавшей собакой. Теперь вот дую на воду, коль обжегся на молоке. На сей раз все в порядке. Удачи нам! И ваш выход, маэстро!

белая куропаткаСкатившись по склону на полянку в верховьях распадка, терьер сразу же ткнулся носом в чернику и хвост его долгожданно закрутился пропеллером — значит, нам тут есть чем поживиться. Умудренная шестилетним опытом собака быстро нашла дичь, и вот он, такой долгожданный, но всегда неожиданный живой взрыв — полновесный выводок белых куропаток кучно взметнулся вверх пестро-белым фейерверком под хохот петуха-куропача. Быстрый прицельный дуплет на взлете, тем более накоротке, это у нас на пару с ружьем почти всегда верное попадание, которое на сей раз влечет за собой падение аж трех птиц, включая самого насмешника. Тут же перезаряжаюсь в ожидании, не зазевался ли там в чаще еще кто-нибудь. Ага, есть такой нерасторопный, и Ежка в азарте пару раз прищелкивает упавшую после выстрела куропатку, роняя при этом ворох перьев. Да, линяют уже птички вовсю, меняя свое пестро-коричневое летнее оперение на зимнее белоснежное, ну а крылья у них весь год белые. Все, дружище, убери перья с морды и быстро на поводок.

Походил, пособирал наши трофеи и уложил их в рюкзак. Тут надо заметить, что Ежка всегда исправно подает дичь с воды, но на берегу этим принципиально не занимается. Хотя может, если очень захочет, и у меня был случай в этом убедиться. Однажды, когда я пережидал снежный заряд за большим камнем у Поповской горы, что недалеко от поселка, он неожиданно приволок откуда-то еще теплую белую куропатку, подранком потерянную другим охотником, и бережно положил ее к моим ногам. Очумев от радости, я рассыпался перед ним в благодарностях и комплиментах с тайной надеждой, что вот оно наконец-то свершилось. Но, увы, это был первый и последний раз. Думаю, что врожденное качество ягдтерьера рвать и метать с нанесением тяжких телесных повреждений неизбежно входит в противоречие с требованием деликатного обращения к нежной пернатой дичи, по поводу чего у нас не раз возникали ссоры. И Ежка мудро решил лишний раз себя не искушать, ограничившись на суше лишь ловлей подранков, которым за попытку побега и врезать не грех, нахально пользуясь щекотливой ситуацией, когда хозяин вынужден быть снисходительным к превышению служебных полномочий. А в тот памятный день собака снизошла до апортирования только из тех соображений, что принести дичь было значительно проще, чем объяснить, где она лежит, — не бросать же такую роскошную добычу на растерзание мрачному воронью.

ягд на охотеЧто-то я в эйфории удачной стрельбы толком не уследил за направлением полета уцелевших птиц. Помню, что часть куропаток махнула куда-то вверх на сопочку, а там они всегда из года в год приземляются в одно и то же место, причем я так до сих пор и не пойму почему. Ну что такого притягательного может быть для белой куропатки в той груде каменных зубцов, торчащих посреди песочной поляны на плоской макушке сопки? Это же не более мелкая тундряная куропатка, с ее вечной тягой к камням, — разные у них в наших краях биотопы и охота тоже другая. За тундрянкой, когда она побелеет хотя бы немного, носишься как савраска по горам и логам, высматриваешь в бинокль птиц заодно с длинноухими на скалах, в каменистых россыпях или в кочках с черникой-вороникой. Увидел, подкрался, прицелился и… А поскольку у куропаток ярко выраженное стремление кучковаться, бывало, с одного ствола пяток выбьешь, да с другого — еще парочку. Разве этот промысел может эмоционально сравниться с ожиданием выстрела из-под вдохновенно работающей собаки? Да ни за что! Поэтому мы здесь, а не там.

Хоть и не понимаю, а они все равно сидят где-то среди тех зубцов, но вижу пока только одну. Обхожу сопку в полгоры, поднимаюсь под прикрытием давно знакомого, уже родного мне крупного валуна и, аккуратненько прицелившись, бью восьмеркой по торчащей из-за камня птичьей головке. Еще пара куропаток шумно срывается за зубцами и сразу уходит вниз вне видимости. Ну не очень-то и хотелось. Нам пока и этих впечатлений вполне достаточно для затравки. Правда, собака? Разумеется, у нас демократия, партнер, но ты бы мог, между прочим, согласиться с хозяином из солидарности. И нечего так страстно поглядывать на те заросли. Нам ведь еще завтра почти целый день по кустам лазить, а сейчас — у меня совсем другие планы.

Время обеденное, пора перекусить, передохнуть и заняться ягодой. Мы уже пришли туда, где вдоль одного из протекающих по равнине мелких ручьев, порой уходящих в песок, тянется песчаная гряда, покрытая густым одеялом из вороничника с обильной примесью крупноплодной брусники. Не удержался, проскочил по ней чуток и с радостью отметил, что ягода уродилась на славу. Сходил к ручью за водой, там же набрал сухого ивняка — лучшего вида древесного топлива в этих местах. Моментально запалил костерок и поставил на огонь воду в невесомой литровой банке из-под пива. Достал кусок сырой оленины, припасенный для собаки. Быстро проглотив мясо и сходив попить водички. Ежка свернулся калачиком у рюкзака и сладко задремал. Конечно, подустал, ведь еще до песков, пока шли сюда от переправы, успел обежать ближайшие угодья и проверить все «горячие» точки. И зайца своего, еще с прошлого года «привязанного», нашел и крутанул с ним пару кругов для разминки, и лису знакомую напугал чуть ли не до смерти, когда столкнулся с ней нос к носу на норе возле гусиной засидки на Пролетном озере. Ну и озарился же ты на нее — ведь битый час потом с остервенением и скандальными воплями гонял беднягу по окрестным скалам. Помнишь небось, как щенка ее на гусиной охоте задавил по глупости, а я устроил тебе за это такой разнос на всю окрестную тундру, что гусики еще долго с опаской облетали нашу засидку стороной. Нуда ладно, дело прошлое. Я же все понимаю, сам иногда в охотничьем азарте перегибаю палку. Ты у меня парень что надо — верный, в меру послушный, самостоятельный, работящий и неприхотливый. В чем-то на хозяина похож, что сплошь и рядом в жизни случается. Ведь и предшественник твой, уважительно прозванный в народе Тихоном, точно такой же по характеру был. Когда-то давно пытался я держать лайку, а после гибели Тишки вельтерьершу. Но ничего хорошего из этого не получилось, не сошлись характерами и все тут. Пришлось расстаться. А с вами, черти, у меня всегда лады — как тут не задуматься о родственности душ. Если подойти к этому философски, наверное, именно стремление к очеловечиванию собаки и есть то реальное проявление веры людей в возможность переселения души. Интересно, а кем я, в таком случае, был в прошлой жизни. Как хочется верить в то, что чего-нибудь да и будет после. Я что, я и собакой бы не прочь, тем более охотничьей. Ты отдыхай, отдыхай, псина. Это я так, о своем, об абстрактном. Природой, наверное, навеяло. А у тебя еще завтра объективно насыщенный рабочий день.

удачная охотаЗакипела вода. Заливаю ею вьетнамский, очень острый — как раз по мне — крабовый супчик быстрого, трехминутного, приготовления и завариваю свой любимый чай, настоящий английский «Earl Grey». Сюда, в поле, нужно брать только самое лучшее и любимое, потому как, если уж удается так порадоваться жизни, надо не мелочиться и делать это в полную меру. Пообедав и немного полежав на вороничном ковре в обнимку с собакой, приступаю к сбору ягод. Достаю из рюкзака короб и грабилку. Этот короб сделан мною из 25-литровой пластиковой канистры, найденной на морском отливе. Срезал верх, отрихтовал в кипятке вмятины и пробил под мощную пластиковую ручку от ведра, которую тоже подарил мне морской берег,- искренняя благодарность за все щедрым викингам соседней Норвегии. Со временем у меня таких коробов набралось аж целых четыре, причем есть особо ценная пара, которая впритирку вставляется одна в другую. Это же незаменимая переносная тара под грибы, ягоды, рыбу и дичь, которая прекрасно ставится в рюкзак, в ней ничего не мнется и не протекает, при случае там удобно и рыбку посолить в далеком походе. А пока я тут, на гряде, как на садовой грядке, собираю и ссыпаю в короб богатый урожай брусники. Из всех ягод больше всего люблю собирать именно ее и еще морошку — азарт нападает какой-то веселый, и усталости совсем не чувствуешь. Вот и сейчас остановился, лишь когда темнеть стало. Пора отправляться на ночевку. Обычно мы уходим в домик на Подпахтинском озере — час отсюда до него добираться, но в этот раз я решил побывать на расположенной рядом пограничной заставе, где у меня и Ежки хорошие знакомые, да и идти до нее всего полчаса. Собранные ягоды и куропаток оставляю в коробе на гряде в кусту можжевельника и сначала по пескам, а потом по хлюпкой тропе через болото выхожу к морю.

На подходе к заставе встречают строго по Уставу и сопровождают к дежурному офицеру. Нам здесь рады. Меня — о блаженство! — тут же снабдив чистым бельем и полотенцем, отправляют в еще жаркую парилку. А Ежку, к его явному удовольствию, пограничники предлагают публично продемонстрировать фирменный терьерский аттракцион, и пес с готовностью намертво вцепляется в предложенную палку. Ее поднимают вверх, где пес с рычанием болтается неопределенно долгое время, потому что первыми, как обычно, тяжести не выдерживают руки. Победитель состязания получает призовой мосел и гордый уходит грызть его в сторонку. После баньки мы, разумеется, тяпнули с офицерами по рюмашке за встречу и поговорили об их непростой жизни вдали от остального человечества. А собаке достались традиционные макароны по-флотски и сладкий сон в командирском кресле.

С утра пораньше, попрощавшись с гостеприимными пограничниками, возвращаемся на пески. Сначала у нас опять по расписанию охота, которую мы начинаем с посещения второго заветного распадка. Но в распадке, что раскинулся на пологом склоне по обе стороны небольшого ручья в отроге долины, у нас случился неожиданный конфуз: к нашему обоюдному удивлению, вожделенной дичи там не оказалось, а только одни трескучие дрозды. Так что пришлось уйти не солоно хлебавши и продолжать шерстить кусты по овражкам и ложбинкам на равнине — ну должны, должны здесь быть еще по крайней мере два выводка. Долго искали и тщательно: сначала я издали в бинокль заросли осматриваю, особенно внимательно прикорневые участки деревцев, где, вытянув шеи, чаще всего и затаиваются куропатки, а потом уж пускаю собаку на прочесывание. И нашли-таки еще один выводок в кустах на самом краю равнины, там, где из Песчаного озера вытекает ручей Хохряк.

Джо в белых грибах и куропаткахЕжка — умница! — сработал как надо. Сразу же обошел побежавших было птиц, что, прямо скажем, не всегда гладко получается, и выставил их под красивый выстрел. Первым опять упал петух-хохотун, а вот вторая куропатка утянула подранком — далековато стрелял — и тяжело плюхнулась в кусты метров за двести. Остальные птицы, кто в одиночку, кто парами, разлетелись на бреющем в разные стороны и, совершив ряд обманных виражей, попрятались в укромных местах. Ничего, теперь-то кого-нибудь точно отыщем. Ведь в бесснежный период лесные куропатки редко садятся на чистине, где хорошо видны их белые крылья и побелевшие животы, а стараются найти куртины с древесной растительностью, кочками и густым черничником. Потому как в этих краях запросто, между прочим, и на кречета нарваться можно, шансов смыться от которого в полете очень и очень мало. Когда же эти воздушные асы работают в семейной паре, то уж совсем без осечки — сам тому не раз свидетель. Так что пространство поиска дичи можно смело ограничить зарослями, но и их здесь тоже немало.

Ага, вот и кусты, где скрылся подранок. Я — на «товсь», а Ежка — в чащу. Собака быстро нашла птицу, и та упала после выстрела. Давай-ка, шестилапый (сие прозвище пристало к моим коренастым ягдам из-за громкого топота, издаваемого ими при беге, и навеяно воспоминаниями об одноименных подземных зверюгах из сказок А. Волкова про Элли и ее друзей), постараемся выцарапать еще хотя бы пару-тройку куропаток, а там и пообедаем. Затем доберу пяток литров брусники и будем трогать до дому.

Возвращаемся на гряду к оставленным вещам. Бросаю рюкзак и налегке, только перекинув через плечо капроновую сумку с парой газет для завертывания добычи, ухожу, свистнув собаку, ко второму заветному распадку — есть уверенность, что хотя бы пара из поднятых ранее куропаток соблазнилась именно этим укромным местечком.

Угадать-то угадал, да не так все просто. Второй распадок — он ведь поболе первого будет и все пространство выстрелом уже не перекроешь. Тут надо позицию правильно занять, а это сложно, поскольку ветер слаб, и — лети, куропатка, куда хочешь. Короче говоря, нашел там Ежка трех ранее сбежавших от нас птиц, но место встречи с ними я, увы, не угадал. Взлетев вне зоны обстрела, они не дали мне никаких шансов, избрав противоположное направление полета, и утянули куда-то в сопки. Дальнейшие упорные поиски по долине, как ни странно, опять ни к чему не привели, и, что особенно огорчительно, мы ни разу не подняли там матерых куропачей-одиночек. Это ж особый шик, можно сказать, изысканный десерт, в такой охоте — сбить крупного петуха, с шумом и гамом неожиданно взметнувшегося ввысь из каких-нибудь невзрачных кустиков. А ведь иногда таких подарков по паре-тройке попадало к нам в мешок. Зато, на радость Ежке, всех зайцев распугали — вон, куда ни глянь, песок испещрен тонными заячьими и собачьими следами. Да, посмотрели, невольно оглядываясь по сторонам, на свежие косолапые следы и кучи — приличный мишка тут лазил по черничникам. Я по этому поводу так, на всякий случай, переложил в карман поближе пару неотразимых аргументов от мастера Полева. Ну и, конечно, нарушил данное себе слово — не брать грибы. Ведь знал же, что все равно, как ни крути, а ноги все равно принесут меня на знакомую полянку, где с давних пор обосновалась боровичная грибница. К тому, чтобы, не моргнув глазом, проходить мимо россыпей молоденьких подосиновиков-выковырышей, здесь привыкаешь быстро, особенно припомнив, как чуть не надорвался от жадности в прошлый раз, пропади они тут все пропадом. Но так запросто мимо белых — это уже выше моих сил. Обреченно вздохнув, бережно укладываю десяток солидных боровичков в сумку. Обидно, но возвращаемся к вещам без дичи. Перекусили. Шустро дособирал обещанный себе пяток литров брусники и, тяжело груженный, двинулся в обратный путь. Ежку посадил на поводок, чтобы он покути не убегал гонять зайцев и лис — жди его потом у переправы до ночи, а я страсть как не хочу плыть через губу в кромешной темноте.

брусникаМы были уже на краю песков и устало брели по последнему бархану, густо утыканному колосящимся волосенцом, когда Еж внезапно встрепенулся, резко подался в сторону, натянул поводок и напряженно замер, уставившись в заросли густого ивняка в ложбинке между сопок. О как хорошо нам это знакомо и желанно! Откуда только силы сразу взялись. Рюкзак — долой, ружье — в левую руку, правой скидываю ошейник. А потом — шум и мелькание белых крыльев, скрипучий хохот, дуплет, падение пары птиц, попытка подранка удрать пешком и бандитская ухмылка на собачьей морде, густо облепленной перьями беглеца.

Вот засветился и еще один выводок, который мы так упорно искали на песках. А он вон где оказался. Слушай-ка, Еж! Тебе случайно не показалось, что первым выстрелом я зацепил еще одну куропатку — ведь перо с нее точно полетело. Вероятно, это именно она в паре с другой утянула вверх по склону, где обе птицы резко нырнули вниз, вполне возможно залетев при этом в хорошо известный нам ложок с крохотным озерцом. И примечательно то место большой куртиной низенького корявого березняка у самой воды — частым прибежищем пострадавших от меня куропаток. Думаю, что надо собраться с силами и обязательно подняться туда, чтобы проверить нашу версию. Да и повод серьезный: подранка следует непременно добирать.

Оставив вещи и взяв собаку на поводок, медленно, снимая на ходу усталость в плечах, ползу в гору, затем сворачиваю в ложок и в полной боевой готовности вываливаюсь из-за угла прямо к зарослям.

Ежка закрутил свой хвостовой пропеллер еще на поводке у края куртины, чем сразу снял все вопросы. Поднятый собакой здоровенный куропач с хохотом задал лихую кривую свечу, но его удалось эффектно поймать выстрелом в критический момент сваливания в пике. Раздались два последовательных всплеска, и собака быстро выволокла нашу добычу из воды. Ох и знатный же попался петух! А как красиво мы его сделали! Да-а, просто потрясный подарок к нашему охотничьему празднику! Погоди-погоди! Но это ж явно не подранок. Эй! Хорош елозить брюхом по ягелю и трясти мокрой шкурой у меня перед носом — обсохнуть всегда успеешь! Лучше проверь-ка все вокруг повнимательней.

…Ну, так я ж тебе говорил! Конечно, ты у меня тоже молодец! Вижу, что она уже готова. Брось сейчас же! Тоже мне умник нашелся. Я и без тебя знаю, что куропатку легче всего ощипывать сразу, еще теплой, однако предпочитаю сделать это уже дома, причем сам — так, чтобы можно было есть чистое мясо, а не рубленый бифштекс с перьями. Ну не надо на меня так обижаться. И вовсе я не злопамятный, однако согласись, что иногда приходится напоминать тебе о том стародавнем случае жуткого мародерства, когда от подстреленной куропатки, пока я лез за ней по крутому снежнику, остались, после твоей «профессиональной» щипки в кровожадном состоянии, только ножки с крылышками. Меня тогда чуть кондратий не хватил от возмущения. Ладно, все, проехали.

На сегодня закончили, хотя в другое время можно было бы вернуться и пошукать в районе первого распадка, куда утянула часть птиц. Но завтра надо на работу, а время поджимает, потому как еще ползти и ползти с тяжелой поклажей по горам, по долам и болотам.

Уже в сумерках переправляемся через губу в сопровождении парочки любопытных морских зайцев, на которых Ежка страшно рычит и демонстративно грозится сигануть в воду для расправы. Взгромоздив на голову лодку и подключив второе дыхание, с трудом поднимаюсь в полной выкладке по скользкой моренной гряде. Перевалив ее, мы оказываемся на краю поселка и подходим к нашему маленькому домику, где нас уже давно никто не ждет.

Ежка с трофеямиВыпив за один присест почти всю трехлитровую банку круто настоявшегося чайного гриба, переодевшись и раскидав на просушку мокрую от пота одежду, чищу ружье — для меня это давно уже непреложное правило номер «раз». Затем иду на кухню, стелю на пол газеты, сажусь и начинаю ощипывать птиц. Сразу же приходит Ежка и, спросив глазами разрешения, ложится у входа — он всегда охраняет нашу добычу и бдительно следит за ее разделкой. Ему тут, как обычно, перепадают куропачьи, а в более поздний период и заячьи головы. Убираю кучу перьев и занимаюсь мясом. Потрошеные тушки делю на три части. Выдержанная пару-тройку суток в холодной воде и вызревшая мясистая грудка, тушенная с картошкой под майонезом,- это жутко потрясный деликатес, достойный любого роскошного стола. Окорочка с крестцом и ребра с шеей идут на диетический бульон, туда же бросаю вычищенный желудок, сердце и печенку. Из специй кладу только соль, иначе напрочь убивается тонкий аромат бульона с легким запахом вороники и черничного листа — основной пищи куропаток в это время. Так, вроде всю неотложную работу закончил, а бульон будет готов через час. Можно передохнуть, попить чайку и поразмышлять о превратностях судьбы.

С нежностью смотрю на собаку, дремлющую рядом на диване. И такая щемящая тоска подкатывает — хоть плачь. Тяжелую думу приходится думать, скоро мне опять предстоит идти в море, а Ежа оставить уже некому, потому как наш институт из поселка перевели в город, большинство сотрудников отсюда уехали, а кто остался, те сейчас в экспедициях и отпусках. Единственная надежда на пограничников с заставы, где ночевали, — и Ежку там любят, и свобода для него полная, и с питанием без вопросов, и собак других нет — тоже вечная проблема с мордобоем. А то в прошлом году просидела собака почти полгода дома в одиночестве, пока хозяин по морю болтался. Только и радости было, что пару раз в день прогуляться на поводке, но и на том большое спасибо доброму человеку, сейчас уж и на это надежды никакой. Нет-нет, медлить нельзя. Надо срочно с пограничниками договариваться, а то положение совсем безвыходное. Завтра же пойду к нашим поселковым заставским, и пусть с ближайшей оказией отправят Ежку пожить туда, куда мы в этот раз заходили, — там ему вольготно будет. Ничего другого я, к сожалению, пока предложить своей собаке не могу, так уж в моей жизни все нескладно последнее время получается.

Эх, кабы знать, что все так погано сложится, что вижу я своего Ежку в последний раз, что, к великому огорчению пограничников и мне на горе, сгинет он с заставы неизвестно куда и как, незадолго до моего возвращения, что буду так мучиться с этим до сих пор, то, может, как-то по-другому направил бы жизнь свою. Да-а, кабы знать. Но ничего уже не изменишь, былого не вернешь и надо бы, наверное, успокоиться. Однако смирения как не было, так и нет. И потому, наверное, который год приходит ко мне преданная собачья душа во снах, дабы снова и снова воскрешать в памяти радостные минуты наших охот.

«Охота и охотничье хозяйство № 7 — 1999 г.»

  • Обзор

    или
  • Реклама

  • Погода

  • Реклама

  • Страницы

  • Облачко тэгов

  • Архивы

  • Календарь

    Март 2024
    Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
    « Апр    
     123
    45678910
    11121314151617
    18192021222324
    25262728293031
  • Мониторинг сайта

    Яндекс.Метрика