"Вдрыбадан на Кольском!
или
"Шестеро в лодках и собака"
или
"24 литра за шесть дней"
или
«ПриКольские приключения»
Есть в нас что-то от уток. Или от гусей. Точно не знаю от кого, но летом нас: меня и моих хороших друзей-рыбаков – так же как и этих пернатых, тянет на север. Прочь от комфорта, от южного тепла и насиженных мест к сопкам, карликовым березам и бесчисленным блюдечкам северных озер и ниткам северных рек.
Каждый год по мере приближения весны в нас вновь и вновь рождается этот клич, становясь с каждым теплым днем всё сильнее и сильнее, и вот он захватывает нас полностью, с ног до головы, и не в силах противостоять ему мы бросаем все, собираем пожитки, целуем на прощание родных, выключаем мобильники, чтобы отрешиться от всего, кроме этого великого зова. На север, на север, на север.
Эпиграф
- Ты теплые вещи взял?
- Да, двенадцать бутылок.
Есть разные рыболовные истории. Из некоторых можно узнать, как поймать ту или иную рыбу, на что она клюет или не клюет, как насаживать червей пучком или чулком, как называется озеро, в котором водятся двадцатикилограммовые щуки – в общем, из этих историй можно вынести хоть какую-то мало-мальски полезную информацию и применить ее на деле.
Моя история не принадлежит к их числу. Если вы рассчитываете почерпнуть из нее какие бы то ни было знания о рыбалке на Севере, о тамошних рыбах, поклевках, вываживании и прочей рыбацкой хрени, то плюньте. Слюной, как говорил товарищ Бендер. Ничего этого вы не найдете. И не потому, что ничего необыкновенного мы не поймали, и поклевок, о которых стоит рассказывать, не было - дело не в этом.
С каждым годом я убеждаюсь в другом: есть выезды на рыбалку, а есть выезды на рыбалку с друзьями и вот ценность этих последних (во всяком случае, для меня) заключается не в количестве пойманной рыбы, а в общении с природой, с друзьями, в отдыхе от нашего сумасшедшего ритма жизни, от грязного города, идиотского телевизионного ящика, дебильных клиентов и зачастую таких же дебильных коллег, в совместных дурачествах - в том, что очень трудно перевести в разряд логичного описания, но что, тем не менее, потом, по происшествии времени и составляет предмет обсуждения, когда мы собираемся вместе и завязывается очередной разговор про – А помнишь, как мы? – и понеслась нить воспоминаний, шуток и приколов.
Ведь это у женщин всё меняется – а мы, мужики, какими бы степенными, важными и толстыми мы ни становились, всё равно в душе останемся мальчишками. Игрушки тока дороже, а так всё то же самое.
Но по порядку…
На сей раз нас было шестеро:
неизменный участник всех Вдрыбаданов и самый отъявленный вдрыбаданщик Славка
новичок в нашей компании - его двоюродный брат Миха
постоянный состав - Андрюха с Димоном
мой друг Немцов
и ваш покорный слуга.
… и пардон, седьмой участник – моя любимая пёса породы вестхайленд-уайт-терьер по имени Жуля, которая хоть и набила руку лапу в рыбацких вылазках, но так далеко еще не выбиралась (попробуйте-ка восемнадцать часов: столько занимала дорога – пролежать под передним сиденьем там, где у большинства водителей хранится аптечка), и от того периодически была чутка невсебяйке.
Заранее прошу извинить меня за слишком частое упоминание моей пёсы и использование ее изображений в сём повествовании. Не буду лукавить – это моя слабость, а если вам надоест ее лицезреть, воспользуйтесь вот этой ссылкой – там можно выбрать любую другую породу.
http://dog.blister.ru/
Нагрузились по самые помидоры, так в данном случае называется крыша Славкиного «Транзита».
На сей раз события разворачивались чуть севернее обычных мест нашей дислокации. Парни торжественно взяли с меня слово не выдавать названия водоема, посему не звоните, не пишите в личку, не присылайте коньяка (тем более что его не очень жалую) – буду включать Марата Козея и ничего не скажу.
Скажу тока, что окошки в навигаторе с надписями «Восход» и «Закат» не содержали никаких цифр, из чего проницательный человек, знакомый с методом дедукции, сможет без труда догадаться, где происходили описываемые события. Дабы вы не парили себе мозг этим пресловутым методом, выложу фотку, из которой и не проницательный человек сможет догадаться о том же самом.
Для тех же, кто не хочет рассматривать фотки, просто скажу, что мы ехали рыбачить за полярный круг.
Дорога туда не изобиловала приключениями – мы просто ехали и следили, как забортная температура с каждым километром становится все ниже и ниже, а горы – все выше и выше.
Наконец мы приехали и стали собираться. По вываленному из машин скарбу вряд ли можно было судить о нас, как о рыбаках, потому как снасти были едва ли десятой частью всех вещей, которые мы привезли с собой. В основном, это была еда, питье и излишества. Излишеств было больше всего. И, собственно, еда и питье большей частью тоже состояли из излишеств. В общем, если подытожить, то основной частью нашего груза были излишества – на этом и остановимся.
Нам предстояло пройти 30 километров по озеру. Никто не знал, чем закончится этот переход, поэтому на всякий случай мы сфотографировались на память.
К слову сказать, дальнейшие события показали, что в этой поездки случиться может всё что угодно, поэтому мы периодически фотографировались на память. Чтоб, с одной стороны, нас не забывали. А с другой, чтобы самим вспомнить, чего, собственно, было. Но об этом позже.
Итак, взгромоздившись в свои пароходы мы погнали навстречу кольским приключениям.
Жуля проявила себя настоящим морским (чуть было не сказал волком) вестхайленд-уайт-терьером: она исправно выполняла обязанности впередсмотрящего матроса и всем своим видом показывала, что вестхайленд-уайт-терьеры и морская болезнь – понятия несовместимые.
Флотилия наша являла собой целый конгломерат корпусов, брендов и названий. Мы с Немцовым гарцевали на евоном сильвер-бивере с сороковкой Хондой
Андрюха – на триста восьмидесятом Сапсане с двадцать пяткой Ямахой
Димон – на четырехсотом Антее с пятнашкой Меркури, а Славка с Михой – на новеньком Альтаире-425 с неподъемной четырехтактной двадцать пяткой Ямахой.
Периодически наши четыре парохода сваливались с глиссера, сходились вместе, швартовались друг к другу и после характерных манипуляций с водочными рюмками отправлялись дальше.
В общем, к тому моменту, когда мы достигли точки нашей дислокации, единственным индивидом, кто оставался пребывать в правовом поле (в жилете и трезвым) была Жуля.
Впрочем, приобретенный за годы странствий (а у кого и врожденный) профессионализм махрового туриста позволил нам даже в состоянии эйфории от увиденного, пройденного и переваренного весьма быстро и без особых усилий замутить лагерь, тем более что – помните, я писал про излишества? – какие нахрен нужны усилия, если с собой был взят даже шуруповерт!
Итак, после того, как позади осталось тыща четыреста верст дорог и тридцать верст воды и всё стояло и лежало на своих местах, мы на быструю руку замутили шашлычок
и приступили к главному таинству, которое уже давно с моей легкой руки получило название Вдрыбадан.
Вдрыбадан – это уже брэнд. Марка. К сожалению, не торговая, потому как денег она не приносит, а приносит тока похмелье в случае некачественных ингредиентов и массу впечатлений и экспириенсов в случае ингредиентов качественных. На этот раз исключений не было – а экспириенс был еще тот. Но об этом поподробнее…
Как показывает практика, самый лютый Вдрыбадан начинается со слов: «Я сегодня вообще пить не буду». Эти слова сказал я, потому как надеялся сходить на рыбалку. Мои компаньоны не настаивали. Они сказали: «Сашка, давай по пятьдесят, а потом на рыбалку!» Мы дернули, сходили на рыбалку, быстро наловили рыбу, пришли на базу, сварили уху…
и… Я думаю, всё дело в ней. В ухе. Уха – эта такая захватывающая и вкусная штука, что всегда существует возможность чутка ее перебрать. И мы ее не упустили. Мы устроили настоящий всамделишный Вдрыбадан. Именно так – с большой буквы «Вэ».
Для несведущих поясню, что настоящий всамделишный Вдрыбадан с вульгарной пьянкой не имеет ничего общего. Вдрыбадан – это импровизация, это действие, череда действий, переходящих в событие, и череда событий, переходящих, собственно, во Вдрыбадан.
В обыкновенной пьянке все предсказуемо: тосты, закуски, песни, цитирование Шопенгауэра, братания, лобзания, декларирование Бальмонта и раннего Бродского, фейерверки и, наконец, вы либо мирно идете спать, либо ваше тело с размаху зашвыривают в палатку – тут все зависит от количества ухи, не более. Вдрыбадан – дело другое. Это абсолютная непредсказуемость: вы никогда не сможете сказать, что с вами произойдет в следующие пару часов. Более того, то, что произойдёт, всё равно будет вам неведомо до того момента, пока не найдется какой-нить добрый человек, который обстоятельно расскажет вам, что, собственно, происходило.
В общем, наступил определенный момент, когда пьянка переросла во Вдрыбадан. Я услышал эту Славкину фразу «Парни, айда на речку!» и понял, что вот оно! Начинается! В общем, компания наша разделилась. Мы с Немцовым, поучаствовав в этой компании в десятке тех еще вдрыбаданов и, видимо, ими уже пресытившись, просто пошли спать. В нас уже не было того былого задора и романтики. А в парнях они были. И задор, и романтика, и вера в то, что где-то их ждет Чудо. В общем, всё по каноническому принципу «Чему бы грабли не учили, а сердце верит в чудеса».
Они взяли на абордаж Славкин Альтаир, взревели Ямахой и помчались куда-то, куда, как оказалось позднее, лучше б они не мчались.
Проснулся я от того, что Андрюха дергал меня за пятку и орал: «Пацаны, вставайте! Миха пропал!» Мне вспомнились начальные кадры «Мальчишника в Вегасе» с невестой, которая в поисках пропавшего жениха истерично вопит в трубку, мол, как же так?!! – у нас ведь свадьба через пять часов!!! И слышит лаконичный и лишенный какой бы то ни было интонации ответ друга жениха: «Это вряд ли».
Мы встали. Андрюха объяснил, дескать, все было хорошо: приехали на речку, соединяющую наше озеро с каким-то офигенно красивым и таинственным горным озером, где живет какой-то шаман, и куда Миха, весьма охочий до шаманов, решил отправиться в одно лицо. Они покидали на речке спиннинг, никого не поймали, ждали-ждали, и вот прошло уже 12 часов, Михи нет, чё делать, они не знают, и потому решили переложить всю ответственность на меня с Немцовым, дескать, мы старые и тертые калачи и чё-нить придумаем, как из этой жопы выбираться. Хотя справедливости ради, надо отметить, что по количеству жоп, в которые может залезть человек и откуда он потом вынужден вылезать, один Андрюха переплюнет нас с Немцовым вместе взятых. Причем в данном случае жопа – это не часть тела, а событие. И, соответственно, если Андрюха употреблял словосочетание «полная жопа», он говорил о чем-то, наполненном целым ворохом событий – так, собственно, впоследствии и оказалось.
Спорить мы не стали спорить – мы взгромоздились в Немцовский пароход и поехали к скучающему в ожидании брата Славке, который всю ночь провел на бревне и устал отмахиваться от комаров.
Выпив еще немного ухи для храбрости, мы наметили стратегию наших действий. Сейчас, когда я всё это вспоминаю, я понимаю, что если бы в тот момент умер самый хреновый стратег в мире, мы со своей стратегией автоматически заняли бы его место. Стратегия наша была проста, дерзка и была бы гениальной, если бы не была примитивной. Миха уходил правым берегом – мы решили идти левым. Вы спросите, где логика? Я отвечу – в том состоянии, в котором мы пребывали после ухи, проходимым для нас ввиду присутствия тропинки и дороги был только левый берег. Поэтому мы справедливо решили идти по нему, дойти до озера, найти егеря или шамана, спросить у него, приходил ли к ним Миха, и в зависимости от ответа действовать дальше. Славка с Немцовым остались, а мы – Димка, Андрюха, я и Жуля – отправились на поиски Михи.
Пока мы шли, я рассказал парням историю про перевал Дятлова, Димон рассказал нам про фильм «Злой дух Ямбуя», а Андрюха – про то, что весной аккурат на этом озере нашли пропавшего весной местного рыбака без головы – в общем, к тому моменту, как мы добрались до домика егеря, вся уха из нас уже улетучилась, мы нервно озирались по сторонам и вздрагивали при каждом куковании кукушки.
Дом егеря был закрыт, рядом стояли две юрты (или вигвамы), но в них тоже никого не было. Мы сфоткались на память
и сходили к озеру, весьма, кстати, красивому.
И вот тут к нам ко всем пришел военно-морской зверь. Черный Песец. Потому как мы враз поняли, что рыбалка наши накрывается медным тазом, и если человек через пятнадцать часов не возвращается оттуда, где находят людей без голов, то и перспективы нашего отдыха начинают выглядеть абсолютно непрезентабельно. МЧС, поиски, и, слава богу, если они окажутся успешными, а если… в общем, на обратном пути мы молчали и каждый сам себе в уме проворачивал «веселенькие» перспективы нашего тут пребывания.
Когда мы подплыли к Славкиной лодке, там уже на берегу сидело трое. Славка, Немцов… и Миха. Вздохнули с облегчением. Оказалось, что Миха, довольствовавшись фразой «Буду, когда вернусь», как-то не врубился, что не возвращаться можно в течение двух-трех, ну максимум, пяти-шести часов, а вот шестнадцать – это уже перебор. Он чего-то-там еще рассказывал, демонстрировал нам килограммового хариуса, но мы уже увлеченно хлебали уху, стремясь снять напряжение поисковой операции.
Андрюха сказал, что он не удовлетворён. Дескать, надо бы Михе навалять. Потому как нехрен. Но потом трезво взглянув на Михину комплекцию и оценив свои возможности навалять Михе и Михины возможности навалять ему в ответ, решил отказаться от этой идеи и предложил взамен, что теперь он – Миха – дабы искупить свое прегрешение, до конца рыбалки будет чистить всю пойманную рыбу, мыть всю посуду, готовить и т.д. и т.п., а мы будем сидеть и смотреть.
Кстати, Миха оказался на редкость покладистым пацаном и даже не лишил нас этой возможности. По крайней мере, один раз.
Итак, мы вернулись в лагерь и решили продолжить мутить с ухой. Диалоги за столом напоминали пресловутые:
- Давай купим булочку, покормим уток?
- Давай, но здесь нет уток.
- Может тогда вискаря?
- Да, лучше вискаря...
Вдрыбадан достиг своего апогея, потому как мы пили за возвращение Михи из страны злых духов, за нас, смелых и мощных пацанов, не побоявшихся шаманов и этих злых духов, за… подозреваю, что была еще куча тостов и даже уверен, что большую часть этой кучи произносил я, потому как тосты и старинные легенды – тут я немногим отличаюсь от Шурика из «Кавказской пленницы» - люблю, грешным делом пофилософствовать с рюмкой в руке. В общем, рассказывать ничего не буду – приведу тока пару фоток, из которых вы сами можете составить представление о градусе накала страстей на нашем Вдрыбадане.
Кстати, чем хорош Вдрыбадан: до того момента, пока Андрюха ни прислал мне эти фотки (а это, как вы понимаете, случилось уже после окончания нашего путешествия), я и не подозревал, чем же он, Вдрыбадан, все-таки закончился, поскоку на определенной его стадии несколько выпал из реальности реальной, перейдя в виртуальную. Да и вообще в памяти осталась только первая часть.
И вот тут – помните, я в самом начале я говорил про то, что мы часто фотографировались – эта штука очень пригодилась. На Вдрыбадане фотки решают целых три задачи. Во-первых, вы рассматриваете потом фотографии и радуетесь, дескать, во, как было здорово! Во-вторых, вы просто вспоминаете, что именно было здорово. И, наконец, в-третьих, они вообще раскрывают вам глаза на то, что именно было, в какой последовательности и кто конкретно должен за все это отвечать.
В частности, вот эта фотка раскрыла мне тайну, почему у меня на следующий день ужасно болела спина.
А вот эта –
- кто в первый же день сожрал всю коробку изумительного по вкусу финского шоколадного печенья.
Отдельное слово об ухе. Уха на Вдрыбадане – коварная штука. Стоит ее чутка перебрать, и ты можешь оказаться в неожиданном виде. И в неожиданном месте.
Предвижу высказывания апологетов трезвого взгляда на вещи – дескать, нафига ехать так далеко, чтобы банально нажраться? И отвечу, что, как явствует из вышеописанного, нажрались мы отнюдь не банально – это, во-первых. Во-вторых, злоупотребляли мы всего один день и имели на то, как опять-таки вытекает из причин, изложенных выше вышеописанного, все права и полномочия – остальные дни мы просто усугубляли. В-третьих, алкоголь полезен – шесть взрослых и не лишенных интеллекта мужчин не могут ошибаться. И, наконец, в-четвертых, больше Вдрыбаданов мы не устраивали. А ходили на рыбалку.
Рыбалка была очень разная. В первую очередь, троллинг – этот вид ловли позволяет одновременно ловить и усугублять.
Троллингом ловились кумжа и новый для меня вид – голец, которого мы ввиду полной визуальной идентичности называли палией.
Хариус в заброс
Сиг на поплавок
Ходили на речку, но обилие комаров не позволило там реально половить.
Негласно устроили соревнование, кто, типа, всех обловит. Андрюха пользовался запрещенным приемом: 9 палок в одного
причем я до сих пор не понимаю, как он с ними управляется в одиночку.
Естественно, запрещенные приемы сказались, и они с Димоном всех нас обловили
Причем экземпляры были весьма достойными – по трешке
Само собой разумеется, что данное событие мы не могли оставить без внимания. Решили отметить. Рыба шла на закусь, основным блюдом выступала все та же уха.
Впрочем, сама погода способствовала тому, чтобы мы оставили рыбу в покое и предавались злоупотреблению.
Температура была настолько б-р-р, что весьма пригодился Жулин зимний комбинезон
хотя были деньки, когда солнце красило ясным светом и сам бог велел не вылезать из лодки и ловить, ловить, ловить…
В такие моменты и открывались нам красоты севера…
когда меняешь спиннинг на фотик
и начинаешь искать объект для фотоохоты
А потом произошло событие, которое решительным образом изменило распорядок оставшихся дней и ночей. У нас кончилась уха. Мы взяли с собой четыре баклажки по шесть литров. Выпили три, оставалось как раз дня три отдыха и мы открыли последнюю четвертую. И тут мы узнали, что единственный недостаток алкоголя – это собственно сам недостаток алкоголя: в баклажке была обыкновенная вода с запахом водки.
Если бы на острове была связь, Андрюха – а именно он затаривался у знакомого – обязательно бы связался с этим человеком и я, как любитель словесности, подобно Далю обогатил бы свое знание языка очередными новообразованиями. Я тут где-то вычитал, что когда Далю нужны были новые слова, он приезжал в деревню, разбивал на глазах мужиков пару бутылок водки, а потом стоял и записывал. Не знаю, как с Далем, но у меня реально была такая возможность – я просто ей не смог воспользоваться ввиду отсутствия связи.
Собственно, последнее обстоятельство повлияло на то, что мы наконец-таки покинули место нашей постоянной дислокации
и занялись делом.
Я намалевал Славке бортовой номер и, смею надеяться, «намалевал» - в данном случае не самый лучший глагол для описания моего профессионализма в этом нелегком и полном опасности деле.
Потом мы запытали купленную мной помпу для надувнухи, причем судя по интонациям моего голоса, испытания проходили аккурат сразу после того, как мы только обнаружили, что водка закончилась.
Ну, и, конечно, со страшной силой стали ходить на рыбалку. Единственным членом нашего коллектива, который по-прежнему предпочитал рыбалке приключения на берегу, была Жуля, которая несколько видоизменила известную поговорку о рыбной ловле «Время, проведенное на рыбалке, в счет жизни не засчитывается. Оно засчитывается в счет сна».
Рыбалка была вполне себе успешной и результаты ее впоследствии были по достоинству оценены нашими близкими, которым тоже довелось вкусить этих деликатесов.
Невозможность продолжить дальнейшую дегустацию ухи сказывалась и на качестве фотографий – вот в частности образец натюрморта, в котором любой здравомыслящий человек сразу разглядит незавершенность сюжета ввиду отсутствия недостающего элемента.
Как-то абсолютно незаметно и до обидного быстро пролетели все дни нашего отпуска. И мы снова вынуждены были собирать лагерь и грузить шмотки в лодки.
Питерские водномоторники настолько правильные, што наличием спасжилета могут похвастаться даже четвероногие друзья. Весьма, кстати, удобный девайс. Не с точки зрения облаченного в него (Жуля плавает как рыба и без всякого жилета), а с точки зрения ее хозяина: процесс перемещения терьера из точки А в точку Бэ становится абсолютно, если так можно, эргономичным, но, к сожалению, так сказать нельзя.
А потом была дорога. 18 часов асфальта. Тыща четыреста верст на юг. И мы уехали. Чтобы потом снова вернуться. Не обязательно туда же, на то самое озеро – там есть тысячи других. Неведомых. Таинственных. Они тоже ждут нас. И мы обязательно к ним приедем. В нас силен инстинкт, зовущий нас в эти края. На север, на север, на север.
Александр Димитропуло
только в том красивом озере нельзя ловить рыбу... повезло что в домике никого не было..
