11 сентябряВот и вернулись с похода. Чумазые, усталые и чуток злые. Наверно, Эт я такой, остальные добрые. Они рыб поймали, я ж пилил, пилил, пилил без просвета. Когда в ванну зашёл, скинул портки с носками. Под носками кожа еще с просветами, выше, как у негра или шахтёра. По глупости после умывания перед ужином лицо полотенцем вытер. Глянул на материал, он черный.
Ё-ё-ё
Ступишь, пепел поднимается вулканчиком, выстреливает. Заденешь дерево, что в костре головёшку возьмёшь. Пилы запели, не доходя отворотки на Северную Яду. У канавы разделились. Ребята двинулись к Северной Яде пробиваться, мы вдвоем к Южной.
Вначале дела шли неплохо. Среди поваленных пожаром стволов кое-где земля обугленная проступала. Дымилась местами. Заливали, копали, тушили.
Потом упёрлись в забор. Вскарабкались наверх, аки мы акробаты. Стволы лежат, как трава снопами скошенная. Слева, справа, посередине. Земли не видать. Если найти колодец меж стволов и спрыгнуть туда, то меня скроет с головой.
Двинулись в обход. Мёртвый лес, малюсенькие сосенки стоят с жёлтыми иголками, корни обуглены, повыше сосны тоже мертвы, и лишь толстые редкие деревья остались в макушках живы.
Проломили тропу до болота.
Дальше лунный пейзаж. Кто не бывал на луне рекомендую пройтись на Южную Яду. Справа покос из деревьев вдоль основной канавы, что раньше к Яде шла. Сейчас завалена основательно и, похоже, ток воды остановлен. Что надо было сделать в тот же год, как её выкопали.
Впереди на горизонте, тонкая полоска чахлого зеленого леса с выщербинами. В них пожар к Яде прорвался, да уткнувшись в речку затих.
Чуть правее поднимаются дымы разшающегося на ветру торфа. Двигаемся по болоту. Пепел, пепел, обожженные корни, ткнешь пальцем чудом оставшийся стоять ствол сосны. Она безмолвно падает, не трещит, не сопротивляется, ложится ствол в мягкихпушистый пепел. Пепел взметнется над бывшим болотом и покроет саваном ствол. Спи.
Так просто лежат стволы ещё с неопавшими колючками и без корней. Будто корни кто-то ампутировал. Ужасное зрелище. Иногда хочется орать от безумной картины, безмозглого решения провести мелиорацию болот, дать обреченную возможность на сухом торфянике подняться лесу и потом смотреть, как в одно чудесное лето с отличной солнечной погодой, что на Севере выпадает очень редко и потому по настоящему радует Северян, деревья умирают, корчась в муках. Радость и ужасная смерть – это так рядом.
Пересекаем несколько канав. Просто забрасываем их поваленными стволами-трупами.
Подходим ближе к Южной Яде. По тропе пепел выше сапога. Проваливаюсь по колено, рядом дымится вывернутый огромный корень, простирая оборванный лапы к небу. Бывшие деревья, лежат стволы, как балки, уходящего в никуда строения. Дальше. В голове пищит сигнал опасности, похоже, датчик сейчас треснет от перенапряжения. Останавливаюсь. Кручу головой, трогаю рукой след. Горячий. Вокруг больше и больше стволов, они торчат лежат, переплетаются в разных направлениях. Курятся дымки. Ветер усиливается. Вдруг резкий порыв, и смерч, подняв облачко пыли, понёс его вдоль оставшейся кромки леса. Смерть. Она везде. Куда не протяни руку.
Пытаемся пропилиться по тропе. Деревья, когда-то живые с отличной древесиной, могли бы расти. Да нет, вру, на этой почве при обсушении они были обречены с малолетства.
Отступаем. Возвращаюсь обратно. Ищем место, где как-то угадываются просветы меж стволов, слой пепла вместо земли.
Под косым углом постепенно пробиваемся к кромке.
Живой лес по краю низового болота. Слава Богу, сюда не дошла мелиорация. За болотом бугорок. На нем желтеющие берёзы, чуть подернутые багрянцем осины, ели. Как приятна глазу осенняя тайга.
Иду по мягкому пружинистому болотцу, раздвигаю ногой низку траву, смотрю на деревья, продираюсь сквозь ивовые кусты, ветки, сучья, они живые, цепляются, царапаются, не пущают, мне ж смешно, приятно, азартно, вокруг меня жизнь. И будто снимают они картину видено, пройдено. Кочки, трава в пояс. Яда.
Мы прошли. Очищенные иль обугленные. Какие теперь наши души.
Фото. Настоящие парни в настоящей разведке
