Индеец внимательно рассмотрел висящую на одной из стен фанатскую атрибутику.
-Цвета клана Матованкунов, клана Волка! - поведал мне старик.
-Цвета Зенита. - Улыбнулся я в ответ.
-Я не знаю клана Зенита, но это цвета Матованкунов, – вождь стоял на своём. –У Таппанука в волосах было перо этих цветов, и ещё оперение на стрелах.
-Ладно-ладно, вождь, - успокоил я упрямца. Пусть будет Матованкунов. Ты, кстати, давай-ка, историю свою заканчивай,- сказал я, устраиваясь поудобнее на своей кровати.
-Хорошо,- ответил индеец, садясь на другую кровать. – Курить можно?
-Курить я выхожу на крылечко, вождь.
-Ну хорошо, потом пойдём на крылечко, а сейчас слушай что было дальше:
«На последний день большой сходки племени был назначен день выбора невест. Сатики вместе с другими незамужними девушками тщательно готовилась к этому событию.
Утро назначенного дня выдалось тёплым и солнечным. Обильная роса, выпавшая ночью, искрилась на солнце. Замужние женщины семейства сгрудились вокруг Сатики и помогали ей в приготовлениях – заплели ей косы, украсив волосы бисером, ремешками и тонкими полосками шкуры горностая, мать одела на Сатики новый, расшитый бисером фартук и новые мягкие ноговицы. Венцом всему было ожерелье с тотемом. Сатики ещё раз проверила на прочность сыромятные ремешки ожерелья. Не порвёшь, даже если очень захочешь. Можно только снять через голову. Это её успокоило.
В полдень всё население лагеря вышло к большому костру и заняло удобные места для созерцания. Шаманы вынесли бубны, вожди надели праздничные головные уборы. Двумя отдельными группами, чуть ниже по склону холма расположились молодые девушки и юноши. Девушки одели свои лучшие и самые красивые одежды, но без излишних атрибутов, которые могли мешать им во время бега. Волосы были заплетены в косы и украшены бисером и шкурками горностая и белки. На груди красовались тотемы кланов. Ноги были обуты в низкие мокасины с жёсткой подошвой.
Юноши были в самых скромных одеяниях, в лёгких курточках или жилетах, в мягких
ноговицах, плотно обтягивающих бёдра, но без мокасин.»
Я на какое-то мгновение потерял связь с реальностью, веки сомкнулись сами собой, и когда я открыл их, старика уже не было. Лишь ветер завывал за стенами палатки, теребя берёзовую листву. Я поглубже завернулся в одеяло и уснул.
